Тёплый берег - читать порно рассказ онлайн бесплатно

Жара.
Лето пылало жаром, и воздух дрожал над раскалённым песком. Артём, худощавый парень девятнадцати лет, с лёгкой неуверенностью в движениях, впервые решился прийти на нудистский пляж. Его соседка, Елена Викторовна, статная женщина лет сорока пяти, с доброй улыбкой и спокойным взглядом, предложила составить ему компанию.
«Артём, жизнь коротка, надо пробовать новое», — сказала она, и он, покраснев, согласился.
Пляж был укрыт за высоким камышом, вдали от любопытных глаз. Волны лениво лизали берег, Елена Викторовна поправляла свои очки. Артём нервно теребил край полотенца, глядя на людей вокруг. Все были такими… свободными. Никакой одежды, никаких масок. Он чувствовал себя школьником, впервые попавшим на взрослую вечеринку.
— Ну что, Тёма, — Елена Викторовна сняла сарафан и аккуратно сложила его в сумку, — готов? Это как прыжок в холодную воду — главное не думать, а делать.
Артём сглотнул. Его лицо пылало, и не только от солнца. Он неловко стянул футболку, потом шорты, чувствуя, как каждый взгляд на пляже будто прилип к нему. Но, оглядевшись, он понял, что никому нет до него дела. Люди смеялись, играли в волейбол, читовали книги. Обычный пляж. Только без купальников. Елена Викторовна уверенно шагнула к воде, её осанка была почти царственной.
— Идём, не тушуйся! — позвала она, и Артём, стиснув зубы, последовал за ней.
Песок обжигал ступни, а сердце колотилось, но он всё же добрался до воды. Холодные волны окатили ноги, и он невольно выдохнул.
— Видишь? Ничего страшного, — улыбнулась Елена Викторовна, плеснув на него водой. — Это просто тело. У всех оно есть.
Артём хмыкнул, всё ещё чувствуя себя голым во всех смыслах. Но, глядя на неё — такую уверенную, такую живую, — он начал расслабляться. Они болтали, плавали, смеялись над тем, как он чуть не поскользнулся на мокрых камнях. К его удивлению, разговор тек легко: о книгах, о музыке, о том, как она в молодости мечтала стать путешественницей, а он — программистом.
К концу дня, сидя на полотенце и жуя бутерброды, Артём поймал себя на мысли, что уже не прячет взгляд. Пляж перестал быть чем-то пугающим. Это было… освобождающе.
Елена Викторовна, жмурясь на солнце, сказала: «Знаешь, Тёма, иногда надо просто снять не только одежду, но и страх. Жизнь — она для этого».
Он кивнул, глядя на горизонт. Впервые за долгое время он чувствовал себя не просто парнем из соседнего подъезда, а кем-то большим. Может, это и был первый шаг.
Артём был худощав, с той угловатой грацией, что присуща молодым людям, ещё не вполне освоившим своё тело. Его кожа, бледная от долгого времени за компьютером, слегка розовела под жарким солнцем, а на плечах уже проступали первые веснушки. Грудь была узкой, с едва заметными очертаниями мышц, которые он начал накачивать в спортзале, но пока без особого успеха. Тонкие руки, с длинными пальцами, нервно сжимали край полотенца, выдавая его стеснение. Живот был плоским, с лёгкой тенью пушка, ведущего вниз, где кожа становилась ещё светлее, почти не тронутой солнцем. Его ноги, длинные и чуть костлявые, покрывала редкая поросль светлых волос, а ступни, привыкшие к кроссовкам, казались неуклюжими на горячем песке. Когда он двигался, было видно, как напрягаются сухожилия на шее и как проступают рёбра при глубоком вдохе. Его лицо, с острыми скулами и лёгкой щетиной, пылало от смущения, а карие глаза то и дело избегали чужих взглядов, прячась за прядью русых волос, упавшей на лоб.
Елена Викторовна, напротив, излучала зрелую уверенность, которая отражалась в каждом изгибе её тела. Её кожа, тёплого медового оттенка, была гладкой, но с едва заметными следами времени: лёгкие морщинки у глаз, чуть смягчённые контуры талии. Её фигура была полной, но гармоничной — округлые бёдра плавно переходили в крепкие ноги, а грудь, тяжёлая и естественная, слегка покачивалась при ходьбе, не теряя природной гордости. Живот, мягкий, с едва уловимой округлостью, говорил о жизни, о годах, проведённых в заботах, но не лишённых удовольствий. На спине, под лопатками, кожа была чуть светлее, словно хранила память о сарафанах, которые она носила всё лето. Её руки, сильные, с тонкими запястьями, двигались с непринуждённой грацией, а пальцы, унизанные простыми серебряными кольцами, то и дело поправляли седые волосы, собранные в небрежный пучок. Несколько прядей, выбившихся из причёски, вились у шеи, где проступала тонкая голубая жилка. Её походка была твёрдой, но мягкой, а осанка — прямой, с лёгким прогибом в пояснице, что подчёркивало её женственность. Когда она улыбалась, на щеках появлялись ямочки, а глаза, тёмно-зелёные, лучились теплом и лёгкой насмешкой над Артёмовой неловкостью.
На пляже, под ярким солнцем, их тела казались такими разными, но одинаково уязвимыми. Артём, ещё не обретший уверенности, был словно чистый лист, на котором жизнь только начинала писать свои линии. Елена Викторовна же несла на себе историю — в каждом изгибе, в каждой тени на коже, но эта история была красива, живая, полная достоинства. Когда они стояли у воды, брызги оседали на их коже: на его худых плечах они сверкали, как роса, а на её округлых формах — будто жемчуг, подчёркивая контраст между юностью и зрелостью, между робостью и принятием себя.
Солнце прошло зенит, заливая пляж золотым светом. Елена Викторовна сидела на своём полотенце, широко раздвинув ноги, с непринуждённой естественностью, которая казалась Артёму почти вызывающей. Её поза была расслабленной, но в ней чувствовалась уверенность женщины, давно принявшей своё тело. Песок прилип к её бёдрам, а кожа, слегка блестевшая от пота и речной воды, подчёркивала мягкие изгибы её фигуры. Между её ног, в тени округлых бёдер, виднелись нежные складки её вагины — естественные, с лёгкими морщинками, окружённые тёмным пушком, аккуратно подстриженным. Это была не постановочная красота, а живая, зрелая, почти осязаемая интимность, от которой у Артёма перехватило дыхание.
Он только что вышел из воды, весь мокрый, с каплями, стекающими по его худощавому телу. Его кожа, ещё бледная, но уже тронутя солнцем, блестела, а волосы, тёмные от воды, прилипли ко лбу. При ходьбе его член, расслабленный и слегка покачивающийся, и тяжёлые яйца, чуть подтянутые от прохлады реки, двигались в ритм шагам, и он, чувствуя это, неловко пытался прикрыться рукой, но быстро отказался от этой идеи — на пляже никто не обращал внимания. Его шаги были неуверенными, песок скрипел под ногами, а сердце колотилось от смеси смущения и странного, почти запретного возбуждения.
Артём подошёл к полотенцу и, не решаясь сесть, плюхнулся на живот, вытянувшись рядом с Еленой Викторовной. Его взгляд, случайно или нет, оказался прямо напротив её интимных складок. Он замер. Вблизи её вагина казалась ещё более живой: мягкие, чуть асимметричные губы, лёгкая тень морщинок, едва заметный блеск от жары. Это было так естественно, так откровенно, что он не мог отвести глаз. Его щёки пылали, но он не отворачивался, будто заворожённый этой близостью, этой уязвимостью, которую она так спокойно ему доверяла.
Елена Викторовна, опираясь на локти, наблюдала за ним с лёгкой улыбкой. Её тёмно-зелёные глаза поблёскивали, словно она знала, о чём он думает, но не собиралась его торопить или смущать. Она слегка пошевелила ногой, и её ступня, с аккуратными пальцами и розовыми пятками, чуть покрытыми песком, оказалась ближе к Артёму. Он, словно поддавшись импульсу, протянул руку и коснулся её стопы. Его пальцы, всё ещё холодные от воды, скользнули по её тёплой коже, поглаживая изгиб свода. Елена Викторовна не отстранилась — наоборот, её улыбка стала чуть шире, а взгляд — мягче.
— Смелый стал, Тёма, — тихо сказала она, но в её голосе не было осуждения, только тёплая насмешка.
Артём, чувствуя, как кровь приливает к вискам, решился на большее. Он поднёс её ступню ближе, и, повинуясь какому-то внутреннему порыву, осторожно взял её большой палец в рот. Её кожа была солоноватой от моря, тёплой, с лёгким ароматом солнца и песка. Он замер, ожидая реакции, но Елена Викторовна лишь слегка приподняла бровь, не меняя позы. Её нога осталась расслабленной в его руках, а взгляд, которым она смотрела на него, был скорее любопытным, чем строгим.
— Ну, ты даёшь, — хмыкнула она, но не отняла ногу. — Только не увлекайся, мальчик. Здесь всё-таки пляж.
Артём, выпустив её палец, неловко улыбнулся, чувствуя, как жар заливает не только лицо, но и всё тело. Он всё ещё лежал на животе, пряча своё возбуждение, а перед глазами, в нескольких сантиметрах, оставалась её открытая, живая близость. Елена Викторовна, не меняя позы, потянулась за бутылкой воды, и её движение, такое обыденное, только усилило ощущение интимной свободы между ними. Она не торопила его, не закрывалась, позволяя этому моменту быть — хрупкому, неловкому, но искреннему.
Пляж, казалось, растворился в знойном мареве. Камыши и дюны скрывали их от посторонних глаз, а шум волн заглушал редкие голоса других отдыхающих, которые остались где-то за пределами их маленького мира. Артём, всё ещё дрожа от смеси неловкости и нарастающего желания, смотрел на Елену Викторовну, чья открытая поза и спокойная улыбка словно приглашали его к чему-то большему. Её широко раздвинутые ноги, мягкие бёдра и интимные складки, блестящие от жары и лёгкой влаги, манили его с почти гипнотической силой.
Он переместился ближе, медленно, будто боясь спугнуть этот момент. Его колени утопали в тёплом песке, а сердце колотилось так громко, что он был уверен — она слышит. Елена Викторовна, лёжа на полотенце, опиралась на локти, её грудь слегка покачивалась при дыхании, а тёмные глаза следили за ним с лёгким любопытством и чем-то ещё — тёплым, почти материнским, но с искоркой игривости. Она не останавливала его, не меняла позы, позволяя ему решать, как далеко он готов зайти.
Артём устроился между её ног, чувствуя жар её кожи даже на расстоянии. Его руки, всё ещё прохладные от морской воды, осторожно легли на её бёдра. Они были мягкими, но упругими, с лёгкой шероховатостью от песка и солнца. Он наклонился, и его губы коснулись внутренней стороны её бедра — сначала нерешительно, почти невесомо. Кожа была