Джеймс Бонд - читать порно рассказ онлайн бесплатно

«Эх, пропали чулочки, надо новые привезти».
Скоро и мне надо было собираться, выезд был запланирован в обед, поэтому я собрался и поехал на базу готовить грузовик.
Приехал я через два дня. Оля меня встречала посвежевшей, веселой и довольной. Она очень обрадовалась, что я привез ей пару тончайших черных чулочек взамен испорченных. Жена запрыгала и поцеловала меня сладко-сладко.
А через пару дней весером снова раздался звонок. Я взял трубку. Это была Катя.
— Оля дома? — я позвал жену.
Ольга взяла трубку.
— Не знаю, надо спросить, — и посмотрела на меня.
— Что надо?
Жена прикрыла трубку рукой.
— Кате надо снова к Джеймсу.
Оказывается, этого эспэшника Джеймсом зовут.
— Когда?
— Чем скорей, тем лучше.
— Раз надо, значит надо.
Оля чмокнула меня в щеку. Распахнув шкаф, она стала переодеваться. Когда скинула домашнюю одежду, я залюбовался фигурой своей женушки. Как же она хороша. Никакого изъяна. Ладная, аккуратная, словно из белого мрамора. Светлые волосы и светлый почти незаметный пушок на лобке, светящийся от лучей падающего света. Только вот царапина под левой лопаткой портила белизну кожи. Я сидел и наблюдал за приготовлениями
Кружавчатые открытые трусики, такой же лифчик с получашечками и тонкими бретелями, красная блузка, черная юбочка-плиссе и... телесного цвета колготки? Нет, так дело не пойдет!
— Гармоничнее будут подходить новые чулочки. Что не носишь, тебе же вез, — подал я совет опытного эстета.
Оля обернулась, стрельнула глазами и, достав упаковку, разорвала ее.
Когда чулки обняли ноги, она снова посмотрела на меня.
— Ай, хорошо! Теперь красненькие туфли.
И красные туфельки завершили гарнитур.
Оля тщательно причесалась. Когда все было готово, я встал, обнял мою дорогую, взял ее лицо в свои руки и нежно-нежно поцеловал.
— Удачи тебе, родная. Ни пуха! Я тебя люблю.
Она, сияя, махнула рукой и выпорхнула в дверь.
Назавтра я снова повел дочку в садик. Ко времени ухода на работу жена еще не успела вернуться, поэтому я написал ей записку, чтоб забрала перед ночной сменой Анютку, и ушел.
Утром Оля вернулась с работы никакая. Мне пришлось повозиться, прежде чем ее раздел и уложил спать.
На мой вопрос: «Как там Бонд, Джеймс Бонд?», она только мазнула рукой, погружаясь в спасительный сон.
В садике уже успели привыкнуть, что приходит с ребенком отец. А что делать, если мама работает то в день, то в ночь, больных же не бросишь.
Так продолжалось еще недели три. Очередной звонок, и жена спешит выручать подругу, чтоб той не так страшно было ехать в ночь в чужой город. Я уже и трубку не стал брать, зная, что это Катя. Я привык к тому, что два-три раза в неделю, после короткого разговора, Оленька, глядела на меня, прижав к себе телефонную трубку, а после моего кивка, бросала «Еду!» и начинался спектакль с показами мод нового сезона.
К исходу месяца мне предложили выгодный рейс. Я договорился с напарником, что он подготовит машину, поэтому не торопился. Жена была дома, дочь в саду, поэтому захотелось близости. Я увлек Оленьку на кровать и стал ласкать ее. Затем достал из тумбочки новую упаковку индийских противогазов и вскрыл ее. Натянув средство защиты, я бросился в бой. Но видимо, усталость Ольги давала себя знать, она не так страстно отвечала на мои потуги. Но удивило, что я не ощущал обычного трения внутри работающего механизма. Мой поршень скользил свободно и гладко, как у прошедшего обкатку двигателя. Никаких помех, создающих дискомфорт. Молодчинка Олька, научилась управлять мышцами, расслабила их специально для меня, чтоб я мог получить особенное удовольствие. Когда копилочка заполнилась драгоценной жидкостью, я, как обычно, завершил соитие долгим поцелуем в те уста, которые не говорят по-русски. Вот только пушистая бахрома волосиков на лобке щекотала нос, хотелось чихнуть, и волоски упрямо лезли в рот. Я снял, ставшую тяжелой резинку, и, упаковав ее в газету, чтоб не попало дочке на глаза, отправил ее в спермобанк — в помойное ведро, стоящее под раковиной на кухне. Наскоро перекусил и выскочил на работу, оставив жену еще понежиться в постели.
На этот раз рейс оказался долгим. Мало того, что отмотали полстраны, да еще зависли в пункте назначения. Вернулся только через две недели. Небритый, в пропитавшейся потом одежде, я гнал фуру с превышением скорости домой. Домой! К моей ненаглядной Оленьке. К жене, по которой успел соскучиться и стосковаться за две недели воздержания.
Доехал только утром. Загнав трейлер на стоянку, я прилепил под дворник список с указанием, что надо делать слесарям, схватил такси. Домой! Домой! И сразу в ванну. Чтоб чистым и отмытым предстать перед женой.
Но дома было пусто. Я включил воду в ванной, а сам пошел на кухню.
Интересно, где жена, должна быть сегодня выходной?
Раздалась трель звонка, я схватил трубку. В ответ молчание.
— Алло! Алло! Я слушаю, — прокричал я, но в ответ раздались лишь короткие гудки отбоя.
Довольно странно. Может что с телефоном? Я решил позвонить Игнату.
Тот сразу поднял трубку.
— Салют! Вернулся, бродяга? Рад слышать. Давай сегодня к нам на дачу, — он не давал вставить ни слова, — А у меня все хорошо. Ты представляешь? Эспэшник уже месяц нас не беспокоит. Не звонит, как с сердца отлегло. И Катюху месяц не зовет. Отстал! Победа!!! Вы как? Давай, сейчас Катюша выйдет из душа, и мы заскочим за вами... — я обещал подумать, и бросил трубку.
Так, Катя дома у себя. Ольга не с ней. И целый месяц. Месяц. А с кем же Ольга ездила еще полмесяца назад? Куда? К кому? Вопросы вылетали, как воздух из пробитой шины. А для кого же мы так наряжались?
Я встал, прошел к шкафу и распахнул его. Первое, что бросилось в глаза, это то, что стопка белья Ольги как-то похудела. Я перевел взгляд вниз. В углу лежала горка капрона. Я наклонился. Чулки. Я взял один и развернул. Опять порвала. Я взял другой и этот был со стрелками, и третий, и четвертый, как будто кто-то сдирал их с нее когтями.
Сдирал?
Не может быть!
Я рылся в белье, выкидывая его из шкафа, замечая признаки поразившего меня открытия. Те самые, что я привозил последний раз, о, лифчик с порванной бретелькой, еще чулки, еще, а вот и порванные трусики. Мои любимые, ажурные.
Я встал, не зная, что и думать.
Мои раздумья прервал звук открываемых ключом дверей. Я поспешил в прихожую. В дверях стояла Оля.
Она прикрыла дверь, включила свет, и тут увидела меня. Застыла.
О, как божественна была она. Но несколько чужой. Я взглядом замечал детали: мы поменяли имидж, теперь у нас на голове была стрижка «под мальчика», она состригла свою косичку, убрав волосы сзади и с боков.был разорвать эту черномазую гориллу.
— Через дорогу второй дом.
— Мы бегом выскочили из подъезда и вбежали в здание администрации совместного предприятия.
Навстречу нам вышел вахтер, с армейской выправкой, видимо отставник.
— А Джеймс улетел. С утра взял расчет, попрощался со всеми и улетел, к себе в Париж, — В ответ на мой вопрос ответил охранник, — Позвонил куда-то, — кивнул на телефон, — И укатил в аэропорт, билеты были взяты заранее.
— Жаль. Такой мужик стоящий, грамотнейший специалист, сейчас таких не найти. Один у него пунктик, на наших девочек западал. И все норовил блондинок. Наши краше всех, там таких нет. Тосковать будет. А сейчас он уже, наверное, к Парижу подлетает. Париж, город любви, город фиалок Монмартра, бульвара Капуцинок и Елисейских полей.
Он посмотрел на стену, где на стенде висели фотографии.
Я подошел к стенду. Джеймс Россел, ведущий конструктор предприятия — прочел я. Рядом подошел Игнат. На нас смотрело одухотворенное лицо молодого человека в безукоризненном костюме.
«И совсем не горилла» — мелькнула мысль.
Высокий лоб, в умных глазах чувствовался интеллект, я бы сказал красавец, такое лицо должно нравиться женщинам. И если бы не темное лицо, не слегка курчавые волосы, никогда бы не подумал, что он негроидной расы.
Я обернулся к Игнату.
— Он?
Тот кивнул головой.
Делать было тут нечего. Мы поблагодарили вахтера и направились к машине. Уже стемнело, где-то слышались звуки программы «Время».
— Давай к нам на дачу, — предложил Игнат, — Помоешься, попаришься, а то люди от тебя шарахаться начнут. Да побриться тебе надо, зарос, как Маугли.
— Маугли, говоришь, — засмеялся я, — Маугли в Париже.
Мы прыснули.
— Ну что, решено?
— А мы куда едем? — отпарировал я. Тело снова заныло, требуя воды, мыла и мочалки.
Через час я уже парковался около дачи Игната. Чуть дальше стояла моя машина, значит, Оля тоже была здесь, сама приехала.
Игнат скрылся в домике, а ко мне подлетела Анютка.
— Папа! Хорошо мы сюда приехали, мы знали, что ты приедешь сюда. А мама у нас такая красивая. В садике сказали «Обалдеть!»
— Конечно, красивая, — я поцеловал дочурку, но видеть Олю не хотелось, — Папе надо помыться с дороги, видишь, папа, как чушка.
— А Карине сказали, что она красивая. Карина со мной в школу пойдет. А мама сказала, что она уходить больше не будет, — тараторил несмышленый ребенок.
— Конечно, не будет. Раз сказала, так и будет.
— А мама меня уже спать будет укладывать, говорит поздно. В комнате Карины. Ты не уедешь?
— Конечно, не уеду. Я же говорю, сейчас помоюсь, и тоже спать. А утром мы будем вместе. У папы длинный выходной.
Вышел Игнат.
— Ну что, идем? — в руках он держал литровую бутылку водки и тарелку с нашинкованной закусью.
Мы сразу распечатали бутылку. На этот раз пил я, а Игнат поддерживал компанию.
Я мылся остервенело, смывая все накопленное не только за две недели жизни в кабине, но и вообще, что могло ко мне прилипнуть. Зла не было. Оно уходило вместе с мыльной пеной в сливное отверстие бани. В парилке вообще, хлестаясь, отдался блаженству, выбегая только вздохнуть свежего воздуха и пропустить по стопарику. А тело, хоть и горело, но просило еще и еще. Наконец Игнат, что шлепал меня по спине, не выдержал, заявил, что у него руки устали. Мы вышли в предбанник и молча продолжили уничтожать принесенное. Когда меня уже с непривычки начало сидя качать, я предложил Игнату пойти на «наше место». Мы взяли курево, и как были,